12.10. в 10:30, как было написано в приглашении, мы явились в больницу. Нас проводили в комнату регистратуры, где оформили формальными документами на нас и Эдика и выдали пластиковые карточки - пропуск в отделение 2А, где Эдика должны были осмотреть. Первое, что нас удивило, это то, что мы прошли в отделение гематологии довольно просто - нам не предложили снять верхнюю одежду и переобуться, ну или хотя бы надеть бахилы. Нас завели в палату. Очень светлая комната с детскими рисунками в рамках. Две кровати, две тумбочки, телевизор, радио, возле кровати реанимационный набор, полочка со шприцами, диз. Салфетками (понятие ваты у них отсутствует), бинтами, перчатками и дезинфектором для рук. В каждой палате своя ванная комната. В душевой кабинке - откидной стульчик для удобства. И везде: возле туалета, в душе, возле кровати и на стене возле входной двери кнопка вызова медсестры. После, эти же кнопки мы видели и в игровой и в общественном туалете, вообще везде где могут находиться больные дети, которым срочно может быть понадобиться помощь. У Эдика взяли анализы, сделали кардиограмму, инцефалограмму, флюорография. Затем начали задавать вопросы по лечению, по таблеткам которые мы принимаем… и тут наше знание английского закончились. Мы объяснили, что нам нужен переводчик и, что в приглашении было написано, что такового нам предоставят в первый день. Нам сказали подождать пару минут и как мы поняли, пошли искать переводчика. Через минут 20 нам привели Анну – врача польской национальности, которая благодаря Союзу знала русский язык. Процесс пошел. Анна нам перевела, что сегодня Эдику придется остаться в больнице, ему вольют несколько флаконов физ. раствора, сделают переливание эретроконцентрата, так как его гемоглобин низкий. И на утро у него назначена люмбальная и костномозговая пункция. Интересно, то, что почти все показатели крови, кроме лейкоцитов, (ну может и еще какие то, это чисто мое наблюдение) в Австрии, и я так понимаю, во всей Европе, имеют свои предельные значения. Так например, в нашей мед. системе уровень гемоглобина считается нормой от 120 до 140, у них от 14-17  - разница в единицах измерения. Эта разница в единицах измерения и привила к конфузу, который произошел чуть позже. Анна оказалась не единственным доктором, который знает русский. В этом отделении проходит стажировку врач из Армении, с которым нас и познакомили. Он помог нам в общении с врачом диетологом, который должен был составить для Эдика план питания в соответствии с его желаниями и состоянием здоровья. Они поинтересовались, что бы Эдик хотел пообедать, как раз было время обеда и что он хочет заказать на ужин. Нас это сильно удивило. Вообще было ощущение, что ты попал в сказку, после тяжелых реалий нашей медицинской системы. Еду Эдику принесли в отдельно запластикованных тарелочках с подписанной фамилией и палатой на каждой. Позже мне показали холодильник, в котором будет стоять еда для Эдика, и которую, я могу брать и разогревать, когда он захочет кушать. Так же в свободном доступе йогурты, молоко, чай, масло, джемы, приправы к еде, соки и вода с газом и без. Еще одно удивление – у нас нам категорически запрещали пить газированную воду. Перед едой, как положено по инструкции, полученной в отделении, я должна была проконтролировать уровень сахара в крови.  Полученный результат – 8.1, я сообщила медсестре. Она с выпученными глазами бросилась к Эдику и стала спрашивать как он себя чувствует. Я объяснила, что это для него последнее время нормальный показатель, и я должна ввести 2 кубика актропида. Она в ужасе спросила – «Какой может быть актропид?  Это очень низкий показатель. У него же диабетическая кома!!!». Мы с недоумением посмотрели друг на друга и стали ей объяснять, что это наоборот высокий показатель, что норма у здоровых людей до 6.5. Подошел доктор Отарбаши (Сириец по национальности), которому назначили нас вести. Попросил показать наш глюкометр.  И тут мы обнаружили ту самую разницу в показателях – у нас единицы измерения ммоль на литр, у них  mg/dl и нормой является показатель от 80 до 120. Мы все вздохнули с облегчением. Я ввела актропид, чему они сильно удивились и Эдик сел за трапезу. В этот момент наша дверь приоткрылась и мы увидели незнакомую девушку. Она представилась Настей – киевлянкой, которая три года учится в Вене. Наш волонтер Лена Скорикова про нее написала, как раз в день отъезда. Настя в регистратуре назвала нашу фамилию и ей рассказали, как нас найти. Причем ее то же удивило, что ее свободно пустили. Настя провела с нами почти весь день. Мы быстро нашли общий язык. Она помогла нам, вернее доктору из Армении, который не смог перевести некоторые формулировки по анкете Эдика про перенесенные заболевания и полученные прививки. Помогла объяснить доктору Отарбаши мою взволнованность по поводу полученного Эддом на ужин соленого огурца. После чего доктор сказал,  что пусть он сегодня ест как вы привыкли на Украине, а завтра еще раз подойдет врач по питанию и расскажет , что ему можно, а что нельзя.  Но Эдик уже увидел огурец, и ему пришлось отрезать пару кружочков. Радости не было приделов. День подходил к концу. Я осталась с Эддом на ночь, так как надо было контролировать глюкозу каждые 3 часа. Причем ночью с улыбкой на лице меня вежливо будила медсестра. Перед сном Эдик побаловался кроватью с дистанционным пультом управления, и мы легли спать в предвкушении нового дня и новых приятных сюрпризов.